Арт-резиденция в водонапорной башне в центре Челябинска приняла и уже отпустила своего первого художника, мастера Наталью Данилову. Всего 10 дней она работала в мастерской на втором этаже башни и тосковала — не в прямом смысле, как Рапунцель. Наталья изучала тоску в разных ее проявлениях: по дому, родному краю, по чему-то исчезнувшему навсегда. После себя художница оставила пустое рабочее место и два этажа экспозиции, которую назвала «Порог слышимости». Как вшилось искусство в водонапорку, узнал корреспондент Первого областного информагентства.

Первый и второй этажи водонапорки опустели после выставки «Пределы башни»: на первом сняли световые арт-объекты, постелили ковер и установили «лестницу хранителей башни». Второй уровень постройки перестал мерцать неоновыми огоньками, но стал функциональной площадкой, самой мастерской. Здесь нет привычных мольбертов, кистей, красок, гончарного круга. Современного искусство — это не про классические сюжеты и классические материалы. Зачем художнику сегодняшнего дня кисти, если он может представить свои переживания через звук, проекцию, коллажи, видео-арт? Вот и в башне не стали перегружать мастерскую предметами: современным мастерам нужен стол, стул, тишина и полет фантазии.

 

Таким стал первый этаж. К сожалению, песель не входит в часть постоянной композиции

    

А так выглядит второй. На фото о нем рассказывают сокураторы проекта «Башня 1911» Марина Денкевич и Анна Леготина

Именно здесь Наталья изучала феномен тоски. Стоит сказать, что художница родом из Челябинской области, но последние годы живет в Санкт-Петербурге. Пригласить в резиденцию тех, кто когда-то покинул регион, «бывших местных», было основной идеей кураторов башни Марины Денкевич и Анны Леготиной. Они захотели вернуть сюда творцов на какое-то время и посмотреть, что из этого получится: как художники увидят новый для себя Челябинск, как проживут ностальгию, неизвестность. И узнать, что же произошло, что художники уехали?

Выставка «Порог слышимости» начинается на третьем этаже. Ты будто попадаешь в деревянный ветхий домик бабушки: плохое освещение, занавески, закрывающие окна-фотографии, подобие люстры, старая люлька в углу, в которой могли качать твоих прадедов и которую оставили на память. И пение — протяжный вой «ах, тоска, моя тоска», какой можно услышать от плакальщиц в деревнях. До того как тебе объясняют смысл композиции, ты погружаешься в тоску по чему-то давнему, почти забытому. Вроде и похожие картины были у бабушки в доме, а вроде это что-то древнее, как из сказок, но ты узнаешь виды и песни, будто они зашиты в твой культурный код и историческую память.

   

Помогают разобраться с пониманием работ кураторы башни. Они проводят медиацию — современный вид экскурсий, когда тебе говорят не о том, каких знаменитостей писал мастер, какую профессиональную школу прошел и как то или иное произведение повлияло на культурный мир. На медиации тебе говорят, что автор заложил в работу, как ее проживал. И предлагают поделиться своими ощущениями и чувствами, которые вызывает арт.

В центре художница поместила «каскад слез», похожий на работу Надежды Шаровой, выставлявшейся здесь ранее. Эпоксидные слезы с крохотными зернышками внутри в первую очередь символизируют тоску.

«Для Наташи очень важно было показать традиционные образы, какие-то традиционные сюжеты, традиционные мотивы. Наташа работает с фольклором, персональным мифом, своими личными переживаниями, семейным архивом. Она проектировала этот этаж как одну инсталляцию, коллаж. Шторка — это вещь, которую мы хорошо понимаем, но, если сопоставлять несколько элементов, это становится высказыванием. Когда у нас появляется шторка, серия фотографий и объект, напоминающий слезы, мы начинаем верить в то, что это все-таки высказывание, что это не просто набор элементов, оно имеет общий смысл, какую-то общую историю», — рассказали Марина Денкевич и Анна Леготина.

 

Третий этаж посвящен феминности, пути женщины в старые времена, когда они порой не имели возможности выйти за пределы дома, не только физически, но и морально. Женщина сидит у люльки, сидит у окна и смотрит на просторы, до которых не может дотянуться, сидит плачет. И поет — надрывно тянет гимн своей тоски. Песню записала сама Наталья Данилова, когда решила изучить звук в башне.

«Здесь художница говорит о горевании, но не как о горе. Это не что-то тяжелое, а просто часть жизни, потому что жизнь вообще-то и такая тоже. В целом эта работа про жизнь. И в общем — про жизнь и смерть, про то, что есть какой-то четкий и всегда неумолимый круговорот», — делится Анна Леготина.

Если третий этаж про отсутствие пути, то четвертый — про идею отсутствия дома. Здесь зритель видит две проекции, как художница возвращается домой. Вот она едет в машине и снимает проезжающую степь. Вот идет босиком по асфальту — проекция сопровождается текстом про травки-муравки, которых нет на видео. Наталья как бы хочет вновь прожить тот момент из детства, когда ты бежишь босиком по зелени. Но детства больше нет, как и травы, — все закатано в бетон. 

  

Последний объект этажа — камень, который Наталья связала с культурным ритуалом.

«Есть ритуал, когда мужчина, уезжая, берет с собой пуд земли, чтобы всегда ощущать силу дома, силу места, из которого он произошел. Наташа вводит камень как квинтэссенцию земли, спрессованную, сжатую, вбирающую много больше, чем просто землю. Это некий устойчивый, заземляющий символ, к которому она обращается. И этот камень, собственно, является здесь единственным артефактом материальным, остальные работы могут „закончиться“, если мы выткнем вилку из розетки. Так работает наша память, память — вещь эфемерная, неустойчивая, которой нужен „якорь“», — рассказала Анна Леготина.

На этом этаже художник говорит о степи. Наталья не первая из художников, кто решил исследовать челябинскую степь. И встает вопрос: Южный Урал про горы, про озера, про леса. Мало кто связывает его со степью, почему же современные художники ухватились за эти смыслы?

«Степь как-то родилась сама собой. Она нам интересна как культурный ландшафт. В целом степь — это же про какую-то временность, которую мы видим в челябинской культуре. Потому нам кажется, что в этом есть какой-то ресурс для размышления. Мы вводим степь как культурный феномен», — поделились кураторы водонапорной башни.

Сегодня выставка работает последний день. После этого мастерскую займет писатель, художник и перформер Руслан Комадей. Также осенью кураторы планируют запустить отдельные экскурсии по истории башни.