— Станислав Олегович, вы искренне полагаете, что от количества художников зависит облик города?
— Конечно. Художник — это сумасшедшее, лохматое, измазанное краской существо, которое не зависит ни от чего, кроме того, что Бог ему транслирует. Он должен украшать этот мир и этот город. А государство должно давать возможность этому психу жить и творить.
Половина наших музейных фондов — это челябинское искусство. Настоящее искусство. Это художественное высказывание художника по поводу места, среды, общества — кто мы и откуда, уж простите за банальность. Это не зеркало и даже не фотография.
Михаил Ткачев. «Сквер». Серия «Челябинск», 1964—1967 (из фондов Челябинского музея изобразительных искусств)
— И какой образ создавался?
— Город, в котором можно оставаться людьми. Получать профессию, работать, гулять по улицам, встречаться, общаться... Жить свою жизнь.
— Но вы перечисляете вещи, осуществимые в любом городе.
— Да. Простые вещи, но именно их мне и недостает сейчас в Челябинске. Это был город, соразмерный человеку и дружелюбный к человеку. Замечательные ребята, советские художники, именно так о нем и рассказывали. Они же не футуристы, не авангардисты.
— Соцреалисты.
— Да. Люди будут складывать представление о том времени в том числе через эти картины и увидят, что это было достаточно гармоничное время при всей его... противоречивости.
Николай Аникин. «Ужин», 1989—1991 (из фондов Челябинского музея изобразительных искусств)
Одно из моих самых любимых мест в Челябинске — сквер за кинотеатром Пушкина со стороны Цвиллинга, тихий и камерный. Счастье, что он остался нетронутым (жаль только, что там теперь курить нельзя). Так вот, автор этого чудесного места — архитектор Дина Львовна Бернштейн. Она же и автор аллеи вдоль Ленина, уцелевшей даже несмотря на дорожную революцию. Ее можно считать первым ландшафтным архитектором Челябинска. Много вы знаете в современном городе подобных чудесных мест?
— Город изменил свой облик.
— Конечно. Потому что художник ушел из города.
— Вы серьезно?
— Серьезно. Чем меньше в городе художников, тем жиже профессиональная среда, тем тяжелее выживать оставшимся и тем ниже качество их продукта.
Любой талантливый, способный художник, как и медалист, мечтает уехать в Москву или в Питер. Так было и раньше, но сейчас процесс ускорился и стал заметным. Там есть среда, работа, востребованность. Здесь нечего ждать. Челябинск молодому художнику не предоставляет ничего: либо преподавать, либо заниматься дизайном интерьеров (что они и делают). А в столицах они востребованы, и там есть профессиональная среда.
— По каким признакам вы понимаете, что в городе нет художников?
— Вот дом, в котором мы находимся (Музей изобразительных искусств на площади Революции, 1). Я прекрасно помню диалог с тогдашним главным архитектором Ющенко, который утверждал, что фасад у дома должен быть однотонным. Взяли и закатали все в один розовый цвет. Потребовалась целая дискуссия, чтобы потом пригласить узбеков, и они тут, распевая песни, каждую плитку заново раскрашивали, придавали оттенки.
Колористика — вопрос серьезный для города. Посмотрите на фасады в центре. Цвет же не выдумывается просто так: он должен быть замотивирован средой, стилем, временем, когда построен дом... Я уже не говорю об остановочных комплексах, киосках или малых архитектурных формах — объясните мне, почему они должны быть серыми? Не понимаю.
Что такое зима в Челябинске? Это запыленная, загазованная однотонная серая поверхность. Почему остановочные комплексы, ограды должны быть тоже серыми? Кто придумал стеклянные ограждения на остановках в нашем городе? Почему в Лондоне могут пешеходный переход сделать авторским в виде цветного орнамента, а у нас нет? Почему Гипромез закатали в серый цвет? Краска другая в стране кончилась?
Любовь Серова. Лист 2 из серии «Аргазинские стожки. Зима», 2020 (из фондов Челябинского музея изобразительных искусств)
— Вы это тоже связываете с отсутствием художников?
— Все взаимосвязано. В том числе с культурой, образованностью и художественным бэкграундом тех, кто принимает решения.
Еще пример. В Челябинске осталось 90 исторических особняков. На миллионный город — всего 90, так мало. О них должно заботиться государство, а не бизнес. Стариной постепенно и неотвратимо становится и конструктивизм. Сталинские дома (а это и весь район ЧТЗ, и соцгород в Металлургическом районе) становятся историей. И они разрушатся, если не поддерживать.
Что далеко ходить — под угрозой здание заводоуправления ЧТЗ на проспекте Ленина, старые заводские корпуса. Это же проект знаменитого промышленного архитектора Альберта Канна! Я уверен, что архитектурно и эстетически история ЧТЗ — очень достойная, важная для Челябинска. И даже утратившее когда-то конструктивистский облик здание Театра ЧТЗ — из этого ряда.
Людмила Костина. «Вечерняя композиция», 1989 (из фондов Музея изобразительных искусств)
Почему сняли решетку каслинского литья с Дома моделей напротив публичной библиотеки? Роскошная, собранная из серийных[ квадратных элементов, — кому она мешала? Гостей города специально приводили посмотреть. Почему в городской среде нет каслинского литья в принципе? Это же народный промысел, давший мировую славу Южному Уралу. А сейчас директор завода в Каслях ищет художников в Питере, потому что в Мухе (Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия. — Прим. ред.) учатся лучшие прикладники (мастера декоративно-прикладного искусства. — Прим. ред.).
Зачем на Аллее Славы убрали красный гравий, который идеально сочетался с цветущими яблонями?
— Там сейчас плитка.
— Да, но зачем? Я человек городской и люблю гулять по паркам, по гравийным дорожкам. Парк — зеленая зона, где человек может уединиться и одновременно быть с людьми: съесть мороженое, читать книжку, гулять с собакой, расстелить на траве плед и устроить пикник, послушать лекцию, живую музыку, поиграть в шахматы... В нашем городе нет таких пространств.
— Вам возразят, что в последние годы появилось много новых интересных скверов и зон.
— Да, город заметно меняется, но... Не могут быть все подземные переходы города покрыты граффити, хотя есть среди них интересные и фестиваль муралов мне представляется удачным проектом. Не может быть мраморная плитка в подземном переходе закрашена краской.
Да, я связываю все это в том числе с отсутствием художника — человека, который остро и тонко понимает и архитектуру, и пространство, и время. Художники могут ремоделировать городское пространство.
— Например?
— Вот возьмите нашу набережную. Сколько там летом гуляет людей, как она популярна! Признаться, меня это поразило. Потому что я был уверен, что дорога должна вести откуда-то и куда-то, а наша набережная упирается в тупик. Зимой пространство замерзло: киоски с табличками «Ушла на базу», никого, пустота. Конечно, ее обязательно следует продолжить, как минимум, до кластера Svododa2, а по максимуму — до Ленинградского моста. Но мне известно, что такой проект есть, и, дай бог, будет осуществлен.
Главный ключ к красоте знаете какой? У людей, которые хотят что-то создавать в городе, должно быть качественное образование: архитектурное, художественное, инженерное. Городом должны заниматься профессионалы. В этом нет ничего нереального: в десятках городов мира приглашают знаменитых архитекторов, дизайнеров, художников, создают им условия, чтобы творили. Та же Казань тому пример.
И тогда дети будут расти в красивой и гармоничной городской среде, будет формироваться визуальная культура. Это же комплексное понятие, в которое входят и изостудии для школьников, и арт-галереи, и стрит-арт, и грамотная обрезка деревьев, и букинистические, антикварные лавочки, и конструкция городских скамеек, и сохраненные архитектурные памятники, и новые здания странной формы, и киоски, и парки...
Арт-объект итальянского скульптора Якопо Мандича, композиция «Гуляющие камни» (Сатка)
— Вы за современное искусство в городе?
— Разумеется. Современное искусство отлично смыкается с эстетикой городской среды, с урбанистикой, с дизайном малых архитектурных форм, со светооптическими и звуковыми явлениями. И главное, благодаря художникам, проникающим в городскую среду, человек и заходит на территорию искусства. Если кому-то живопись станет интересна благодаря ожившим картинам или инсталляциям на главной площади, то почему нет?
Как правильно делают в Сатке, когда устраивают арт-резиденции! Как заметно оживает и преображается городское пространство, когда проекты создают профессиональные скульпторы, художники и дизайнеры европейского уровня. Это формирует и визуальную культуру нового поколения в том числе.
Да вот простой пример, что можно сделать в Челябинске: музей тракторов под открытым небом в Челябинске — вот красивая и очень локальная история. Такой музей моментально стал бы местом притяжения и для молодежи, и для старшего поколения, и для всех гостей города. Тем более что в Челябинске есть человек, который обладает коллекцией ретротракторов. Будет очень обидно, если упустим, как в свое время упустили коллекцию ретроавтомобилей, которую я случайно увидел в одном из московских аэропортов.
