Алкоголизм и наркомания — болезни, которые разрушают не только тело, но и личность, превращая жизнь в бесконечный цикл поисков новой дозы. Но даже с самого дна есть путь наверх. Он начинается не с силы воли, а с признания собственного поражения. О том, как устроен этот путь, рассказали пациент и консультант одного из реабилитационных центров.

История 34-летнего Антона — классический пример того, как юношеское желание «быть крутым» оборачивается двумя десятилетиями ада. Он откровенно рассказал, как погоня за авторитетом старших ребят привела его к полной потере себя и человеческого облика.

«Я Антоха, наркоман. Все началось 20 лет назад, когда мне было 13. Я рос там, где старшие ребята, которые казались мне авторитетами, употребляли. Они были на машинах, „блатные“, и я думал, что так и надо жить. Я завидовал им и начал употреблять, чтобы им подражать. А потом отказаться уже не было возможности. Начался замкнутый круг, который длился лет девять: я просыпался от того, что мне плохо, и единственной целью было найти вещество. Если не было денег — это не останавливало, я шел на противозаконные поступки. Я наплевал на всех, кто меня окружал, и считал себя умнее всех на свете. Кроме веществ, мне не было нужно ничего», — поделился мужчина.

Такой порочный круг невозможно разорвать в одиночку, потому что зависимость — это не недостаток воли, а болезнь, которая подчиняет себе всю биохимию и психологию человека. Задача реабилитационных центров — остановить этот бег и создать условия, в которых человек сможет заново научиться жить. Хаос зависимости сменяется строгим, но целительным распорядком дня: подъем, зарядка, групповая терапия, спорт, совместные приемы пищи и подведение итогов дня.

Как объясняет консультант по химической зависимости Сергей Тарасов, реабилитация — это комплексная работа, которая начинается с главного — остановки.

«Многие ошибочно думают, что у наркомана нет силы воли. Это не так. Он просто не может в какой-то момент остановиться. Наши заведения и созданы для того, чтобы он остановился. Сначала медикаментозно, чтобы снять ломку, а потом нужно постепенно начинать что-то делать. Потому что зависимый не любит ничего делать, кроме как забирать закладку и употреблять. Мы здесь работаем с болезнью мирового масштаба, и именно структурированные программы, такие как 12-шаговая, помогают человеку оставаться трезвым», — пояснил Сергей Тарасов.

По словам Антона, самый первый и главный шаг, который должен сделать зависимый, — это посмотреть правде в глаза. Без этого ни врачи, ни распорядок, ни терапия не будут иметь смысла. Путь к исцелению начинается с капитуляции.

«Самое первое, что нужно сделать, — это понять и принять, что выхода больше нет. Принять вот именно это бессилие перед своей зависимостью. Если в голове есть это принятие и решение завязать, то милости просим», — говорит Антон.

Наркотическая зависимость редко начинается с трагедии. Чаще всего — с иллюзии.

«Я не считала, что у меня есть проблема. Считала, что употребляю, потому что хочу, и с лёгкостью откажусь, когда захочу», — рассказывает бывшая наркозависимая Дарья.

Эта иллюзия контроля стоила ей всего. За девять месяцев беспрерывного употребления она потеряла хорошую работу, квартиру, друзей детства, отношения с семьей и, в конце концов, свободу.

«Мне абсолютно ничего не нужно было, только чтобы у меня всегда обязательно было вещество», — признается она.

Арест, трое суток в КПЗ и приговор для молодого человека не стали финальной точкой. Выйдя на свободу, она продержалась три дня и снова сорвалась. Дном для нее стал звонок матери из больницы:

«По-моему, я умираю, забери меня, пожалуйста», — вспоминает Дарья свои слова.

У бывшего наркозависимого Ильи дно было другим. Потеряв семью из-за своей агрессии и паранойи, он остался один в пустой квартире.

«Я не мог переступить порог вот этой пустоты», — говорит он.

Одиночество он глушил сначала алкоголем, а потом снова веществами, путая реальность с иллюзией. Он вспоминает, как жестоко избил жену из-за ревности, и только сейчас, «светлой головой», понял причину её поведения:

«Я не уделял ей внимания. Ей просто банально хотелось общения», — говорит Илья.

Финалом стал момент, когда, разговаривая с котом на грани суицида, он позвонил родителям со словами:

«Всё, я согласен лечиться», — вспоминает Илья.

Именно с признания полного поражения начинается реабилитация.

«Если человек принимает этот факт, он начинает жить по-другому. В большинстве случаев те, кто находится в отрицании, просто уходят домой и продолжают употреблять», — объясняет Сергей Тарасов, консультант по химической зависимости.

В реабилитационном центре, таком как «Спарта-74», зависимого ждет мир, устроенный с точностью до наоборот — его привычному хаосу.

«У нас 60 дней реабилитации. График рабочего дня расположен так, чтобы минимизировать свободное время, чтобы наркоман всегда был занят», — говорит Сергей Тарасов.

Это не просто трудотерапия. Это процесс слома старой личности и построения новой. Как объясняет руководитель центра Дмитрий Чижинцев, задача — не просто добиться трезвости.

«Параллельно у них вырабатываются новые качества: они становятся ответственными, развивают принципы честности, порядочности, у них меняется отношение к людям», — отметил специалист.

Дарья сравнивает программу выздоровления с... употреблением. И в этом сравнении — ключ к пониманию реабилитации.

«Когда я начинала употреблять, всегда в компании был человек, который знал больше и говорил: „Вот это надо так употреблять, а это вот так“. Также и здесь есть люди, которые дольше меня в этой программе, и они тоже просто говорят: „Делай так, так и так“. Ничего придумывать не нужно. А уже от меня зависит мой выбор, следовать тому, что говорят, или нет», — поделилась Дарья.

Этот выбор — между жизнью и смертью. И он требует колоссальной внутренней работы: научиться быть честным, возмещать ущерб тем, кому причинил боль, избавляться от недостатков характера.

В конечном счете, как заключает Дмитрий Чижинцев, зависимость — это не приговор и не первопричина. Это следствие.

«Они употребляли не потому, что родились алкоголиками или наркоманами, а из-за неумения жить, проживать те чувства, которые у них есть», — заключил он.