Теча — река со сложной судьбой. Из-за сброса жидких радиоактивных отходов в середине прошлого века водная артерия стала опасна для людей. Берега расселили, а в верховьях построили закрытый каскад водоемов. Сейчас это огромная территория с четырьмя промышленными прудами и гидротехническими сооружениями. Они нужны, чтобы опасные радионуклиды больше не попадали в открытую гидрографическую сеть.

С момента загрязнения прошло больше семидесяти лет, и территория, которую весь мир считал обреченной на сотни лет, превратилась в заповедник.

Кто обитает на берегах водоемов с жидкими радиоактивными отходами? И когда эти места будут вновь пригодны для жизни людей? Об этом — в нашем специальном репортаже с закрытой территории: «Теча. Жизнь после смерти».

Место, где когда-то жили, пасли скотину, ловили рыбу, выращивали картошку, теперь — закрытая территория. Пустынный берег промышленного водоёма номер 4. О том, что здесь была жизнь, сейчас напоминает старая, наполовину затопленная церковь и разрушенная водяная мельница.

«Я ходила на мельницу, мешки держала, муку засыпала. Приедут с деревень — молоть. Отовсюду ездили. Привезут пшеницу, овес, ячмень. Всем мололи, и все в деревню увозили. Извозчик один был, нанимал выгребать, а потом давал муки по килограмму. Я приносила домой», — поделилась жительница деревни Метлино Анна Павлюк.

Старое Метлино — родина Анны Павлюк. Здесь, на берегу Течи, она выросла, вышла замуж, родила четырех детей. Но однажды жизнь в селе остановилась. Большую семью попросили навсегда покинуть родные места.

«Воду-то в баню брали и белье полоскали. Приехали, сказали — вас переселять, что грязная Теча идет. Грязная вода-то! Жалко, конечно. Мать ревела, плакала. А толку что? Хоть заревись», — поделилась Анна Павлюк.

Июнь 1948 года. В секретном городе Челябинск-40 запускают первый в СССР промышленный ядерный реактор. Оружейный плутоний необходим для создания атомной бомбы.

Секретная производственная площадка находится недалеко от села Старое Метлино, в районе истока реки Теча. Жидкие радиоактивные отходы нового радиохимического производства нужно утилизировать. В СССР принимают решение — сливать их в Течу. По Исети, Тоболу, через Иртыш и Обь — они должны были прямиком уходить в Северный Ледовитый океан. Но течение в Тече крайне слабое, и радиоактивные отходы на сотни лет остаются в реке, на берегу которой живут тысячи людей.

«Отец работал кладовщиком. Склад был как раз в здании вот этой церкви. Когда церковь убрали, там какое-то время зерносклад был», — рассказала жительница деревни Метлино Алевтина Гибадуллина.

Алевтине Гибадуллиной было 6 лет, когда из Старого Метлино начали выселять людей. С собой разрешали брать только одежду, скромные запасы еды и посуду. За три года из села вывезли больше тысячи двухсот человек. Семья Алевтины уезжала в числе последних. Женщина вспоминает, видела, как после отъезда хозяев дома беспощадно сносили. В конце пятидесятых родное село полностью сравняли с землей.

«Кого переселяли, после этого заходишь туда в этот двор, там обломки посуды валяются и старые деньги, царские, бумажками летают туда-сюда. Мне запомнилось, что на снесенных участках пусто было», — отметила Алевтина Гибадуллина.

Поселок, рожденный дважды. В начале 50-х Метлино с Течи перенесли сюда, на берег озера Кажакуль. Сегодня здесь, в 20 километрах от Озёрска, живет чуть более трех тысяч человек, и, как правило, это потомки тех, кто пережил переселение и построил новую жизнь на новом месте.

Кроме Метлино с лица земли были стерты еще 17 деревень и поселков. Начать новую жизнь вдали от родных мест вынуждены были семь с половиной тысяч человек.

Туманное утро на пустынных берегах водоемов закрытого Теченского каскада. Территория охраняемая. Людей здесь почти нет. Но на берегу обводного канала видны свежие следы работы тяжелой техники.

«Выполняются работы по расчистке русла канала от иловых отложений, зарастаний и так далее. Вот на данный момент мы находимся на участке, работы были выполнены в этом году, буквально недавно завершены», — подчеркнул эколог Павел Андронников.

Обслуживанием промышленных водоемов занимаются эксперты службы экологии производственного объединения «Маяк». Задача ученых — сделать так, чтобы жидкие радиоактивные отходы из Теченского каскада не попали в открытую гидрографическую сеть.

«Каскад по старому руслу Течи сформирован, и вся активность сосредоточена в донных отложениях. Есть подпорные сооружения, которые держат уровень воды в канале выше, чем в водоеме, чтобы не было фильтрации из водоема в канал через вот эту приканальную дамбу. Чистая вода отводится, грязные водоёмы у нас изолированы», — отметил эколог Павел Андронников.

Каскад закрытых промышленных водоемов построили в верховье реки Теча в конце пятидесятых. Зараженный радиацией участок буквально отрезали от внешнего мира. Сейчас каскад состоит из четырех искусственных озер. Замыкающий водоем отгородили от открытой реки непроточной плотиной. Эколог Павел Андронников говорит, сейчас попадание радионуклидов в открытую Течу может произойти только в случае переполнения промышленных водоемов.

«У каждого водоема есть нормальный уровень, есть максимальный уровень, есть форсированный уровень. Кроме замыкающего 11-го установлен только нормальный. За всю историю аварийный сброс при переполнении не работал ни разу», — рассказал эколог Павел Андронников.

На случай обильных дождей или весеннего таяния снега для снижения темпов наполнения водоемов в каскаде используют два обводных канала.

Вода в промышленных прудах Теченского каскада сейчас — это жидкие радиоактивные отходы. Но там, где смертельно опасно для человека, селятся и размножаются животные и краснокнижные птицы.

В атомном заповеднике радиобиолог Олег Тарасов знает каждое гнездо. Говорит, размеры логова орлана-белохвоста здесь могут доходить до двух метров в диаметре. По подсчетам исследователя, в лесном массиве на берегу водоемов с радиоактивными отходами живут около 15–20 семей краснокнижного вида.

«Даже Ильменский заповедник нам завидует. Сейчас ситуация изменилась, у них раньше гнездилась только одна пара гнезд. Для орлана-белохвоста здесь созданы все условия. Во-первых, богатые рыбой водоемы, не ведется рыбный промысел, отсутствует антропогенный фактор. Здесь не производится ни рубка, ни охота, ни распашка земель», — отметил радиобиолог Олег Тарасов.

Именно этот фактор, по мнению ученого, играет ключевую роль. Животные и птицы приходят в атомный заповедник за спокойствием и едой, которой в местных водоемах очень много: щука, окунь, язь, линь, карась и плотва. Семейства краснокнижных лебедей сыто живут в озерах с радиоактивными отходами с 50-х годов прошлого века.

«Единовременно насчитывали порядка тысячи двухсот лебедей. Численность их настолько велика, что, скорее всего, из третьего издания Красной книги Челябинской области их выведут за рамки», — отметил Олег Тарасов.

Как радиация влияет на птиц и животных? Этот вопрос радиобиолог Олег Тарасов исследует уже не один десяток лет. Для наблюдения за местной фауной ученый регулярно устанавливает в санитарно-защитной зоне видеоловушки.

Вот семейство теченских кабанчиков, пришедших на запах свекольной ботвы с петрушкой, оставленной ученым. Здесь, в поисках добычи, пробегает лисица. А это — мимо замаскированной камеры прогуливается рысь с тремя котятами.

«Рысь попадается 3-4 раза в год. Енотовидная собака, норка американская. Чаще всего попадается косуля, косуль у нас довольно много. И молодые, и самцы, и самки. То есть, в принципе, за две недели — 5-10 сработок бывает», — подчеркнул Олег Тарасов.

Сегодня в планах ученого получить кадры с бобрами. Они регулярно устраивают плотины в руслах обводных каналов Теченского каскада.

В успехе этой съемки радиобиолог не уверен. Но после изучения содержимого карты памяти Олег Тарасов публикует эффектный ролик.

Годы наблюдений за местной фауной. Ученый утверждает: никаких серьезных отклонений у животных, живущих в атомном заповеднике, нет!

«Природа достаточно быстро восстанавливается, никакой деградации экосистем не произошло. На организменном, популяционном, генетическом уровне изменения прослеживаются, но влияние есть, оно не приводит к вымиранию видов. Здесь нет лосей с четырьмя рогами, никаких мутаций, которыми обычно пугают обывателей, практически нет. Природа такие нагрузки выдерживает», — отметил Олег Тарасов.

Сотни уток, живущих в местных водоемах, во время миграции могут стать добычей охотников. В организм человека может попасть стронций-90 и цезий-137.

«Чтобы достичь пределов годового поступления по стронцию-90, нужно съесть каждому человеку не менее восьми максимально загрязненных крупных уток-крякв. Если брать расчет по среднему уровню загрязнения, то это количество возрастает до 130-150 уток. Фактически, чтобы по стронцию достичь предела — это достаточно сложно», — подчеркнул Олег Тарасов.

Уже общепризнано то, что произошло в этих местах в 50-х годах прошлого века, было фатальной ошибкой советских властей, которая изменила судьбы тысяч местных жителей. Но после смерти Теча снова живет. Без людей. Но с их помощью и под их пристальным наблюдением.

«Сейчас уже вода 11-го водоема ушла из-под категории радиоактивных отходов. Иловые отложения относятся, а вода — нет. Это говорит о том, что процесс идет. Все хорошо», — отметил Олег Тарасов.

По прогнозам экспертов «Росатома», через 10-15 лет и другие воды Теченского каскада перестанут квалифицироваться как жидкие радиоактивные отходы. А через 100-150 лет безопасными станут и иловые отложения. Берега этих водоемов вновь будут пригодны для жизни человека.

«Я думаю, что самый простой вариант — поддерживать в безопасном состоянии, как они сейчас находятся. Периодически бывает такое — давайте все вырубим, распашем, сожжем, растения посадим, снова сожжем. Но идеальный вариант — не трогать, я говорю», — отметил Олег Тарасов.