Поездка в Липецкую область началась с простой, почти кинематографичной картинки: чай в термосе, ритмичный стук колёс и толстая книга в сумке. Именно здесь, на земле, где летом 1942‑го и зимой 1943‑го шли ожесточённые бои, у 96‑й Челябинской танковой бригады было своё «боевое крещение». Это часть, собранная впервые в стране из добровольцев, — та самая, на которую «складывался народ», и память о ней живёт в школах, музеях и на памятниках четырёх областей.

Мы приехали в село Большая Поляна, к местной школе, где десятилетиями хранятся письма, фотографии и альбомы — редкие свидетели фронтовых судеб. Учителя вместе с учениками переписывались с ветеранами и родственниками погибших, систематизировали присланные материалы и берегли их, как семейную реликвию. Эти архивы помогли сохранить имена тех, кто отдал жизнь на ближних подступах к Воронежу и Тербунскому рубежу.

«Прошло четыре десятилетия с начала войны. Подрастает уже второе поколение людей, не знающих, что такое война. Редеют ряды солдат, принявших на себя страшные испытания. Но мы те, кто остались, помним каждый бой, каждый населённый пункт. Мы, комсомольцы, добровольцы, приняли боевое крещение в августе 1942 года в боях за высоту 214,6 в районе Озёрки, Перекоповка, деревня Спасская», — пишет один из бойцов в послевоенном письме, дошедшем до школьных архивов.

Тут же, в книжных папках, — и трагическая история разведчика Василия Ефимова из Магнитогорска, который погиб, выполнив задание: проникнуть в тыл и взять в плен офицера противника. Его друзья подробно описали последние минуты: вынос из окопа, переправа через реку, вторая пуля в грудь. Сегодня имя Ефимова увековечено и в братской могиле у села, и на стеле в Челябинске — в том районе формировали состав бригады, откуда добровольцев провожали на фронт.

«Мы организовывали переписку с непосредственно участниками боев, с танкистами 96‑й танковой бригады. Мы переписывались с родственниками ветеранов, тех, кто не вернулся с полей сражений», — рассказывает Зоя Крицина, организатор внеклассной работы в школе Большой Поляны.

Историки подчёркивают, что 96‑я бригада была уникальна не только добровольческим составом, но и своими традициями: оттуда пошла практика вручения именных златоустовских «Черных ножей», из которых некоторые надписи и сегодня напоминают о принадлежности к бригаде. При этом мобилизация добровольцев означала разнообразие специальностей — от мотострелков до связистов и санитаров.

«Среди огромного количества заявлений, которые поступало, а их было очень много, вот архивы, к сожалению, не сохранили всех заявлений добровольцев, отбирали прежде всего те, которые соответствуют специальности. Если мы возьмем штат танковой бригады, самих танкистов там меньше четверти. Больше всего там мотострелков, поэтому большая часть добровольцев будет, конечно, мотострелками, санитарами, артиллеристами, связистами», — объясняет кандидат исторических наук Игорь Ковшов.

Мы прошли по местам, где проходила линия фронта — ныне мемориальный комплекс «Тербунский рубеж» у села Озёрки напоминает о тех днях. Здесь же, недалеко от границы Липецкой и Воронежской областей, поисковые отряды регулярно поднимают бойцов. Их находки — свидетельства жестоких сражений, которые местные называют «Малой Прохоровкой»: только одна бригада потеряла здесь сотни человек, десятки — пропали без вести.

«За последние три года я с этого поля поднял порядка 40 человек. Здесь вот самый „передок“, так сказать, Воронежский Сталинград. Вот соседняя высота 214,6. Там в общей сложности за месяц погибло около 10 тысяч человек», — делится участник поискового отряда Евгений Кравцов.

Дальнейший боевой путь 96‑й прошёл через Курскую битву, освобождение Белгорода, Украину, Молдавию и Румынию. День Победы бригада встретила в Болгарии. В память о её подвигах по всему Уралу и в центральной России установлены памятники и экспонаты — в Липецке это самоходная установка ИСУ‑152, «Зверобой», собранная на Южном Урале. Полторы тысячи километров от Челябинска, но здесь, в тишине полей и школьных коридоров, хранят историю добровольцев, молодых людей и девушек, ушедших ради общей цели.

Эта локальная память — пример того, как отдельные школы, архивы и поисковые отряды способны сохранить нити общей истории. Пока живы такие хранители, пока открываются альбомы и читаются письма, героические страницы не сотрутся из памяти страны.