В Концертном зале им. Прокофьева 1 апреля состоялось уникальное музыкальное шоу: пианистка Екатерина Мечетина в сопровождении Челябинского симфонического оркестра исполнила Второй концерт Рахманинова. Мероприятие было посвящено 150-летию со дня рождения композитора.

Этот концерт по абонементу прошел с аншлагом: все билеты проданы, у стен на приставных стульях не протолкнуться. Мечетина часто бывает в Челябинске, неизменно собирает полные залы и магически удерживает слушателей в благоговении. Удивительно, даже маэстро Денис Мацуев не вызывает у публики подобных эмоций. В чем секрет пианистки, это какая-то особенная магия?

«Счастье, с одной стороны, это состояние, а с другой — мгновение. То же самое я могу сказать про Второй концерт Рахманинова. Есть в этом произведении отдельные моменты, как и в жизни, моменты счастья. Это лирические кульминации — кусочки побочных партий. И даже совсем неподготовленный слушатель почувствует их по нашему с оркестром особо бережному отношению. Такие бриллиантики, щедро рассыпанные по главам. Мы отлично сыгрались с челябинским оркестром, чувствуем друг друга, и наши мнения в исполнении Рахманинова совпадают, это важно для меня», — поделилась Екатерина Мечетина в приватной беседе перед концертом.

Чтобы подогреть публику, первым после оркестра на сцену вышел писатель и либреттист Константин Рубинский. В его эссе о жизни композитора Рахманинов вдруг перестал быть подписью в партитуре или строчкой на афише. В сгустившейся атмосфере словно бы воплотился дух музыканта: застенчивого и педантичного, серьезного и романтичного одновременно. Знакомство с Чеховым, и многочисленные ранние выступления, посвященные жене, и влюбленность в другую музу, неспешные деревенские будни и шум большого парохода — все это отразилось на его музыке и особенно Втором концерте.

Казалось, протяжное вступление погрузило слушателей в томную и одухотворенную атмосферу грядущего концерта целиком. Но когда Екатерина Мечетина на сцене уже приняла первую порцию оваций, села за рояль и подняла руки над клавишами, в зале… зазвонил чей-то мобильник. Надо отдать должное звонившему: набери он номер пятью секундами позже — и все было бы испорчено. А так кажется, что из зала вместе со зрителем ушел и легкий душок пафоса. Для того, чтобы по креслам пронесся вздох блаженства от первых нот знаменитого концерта.

«Второй концерт для меня наполнен личными впечатлениями и воспоминаниями. Один фрагмент связан с дирижером Владимиром Спиваковым, какие-то места напоминают о моих педагогах. И я каждый раз в этих моментах мысленно кланяюсь им: спасибо за эту идею. Пианисты не создают свою интерпретацию музыкальных произведений на пустом месте. Так или иначе опираемся на лучшие достижения прошлого, то, чему нас учили», — улыбается Екатерина Мечетина.

Рахманинова пианистка играет — удивительно — с самого детства. Еще в 11 лет ей, очень талантливому подростку, который пытается «соскочить», чуть ленится и охладевает к инструменту, педагог бросила вызов: выучить рахманиновскую Рапсодию на тему Паганини. Очень серьезное произведение для зрелого музыканта, а тут — пятиклассница, ребенок! Мечетина не сдалась, выучила технически сложное произведение и не просто исполнила перед преподавателями, а в 1990 году сыграла на большой сцене города Луганска, в сопровождении оркестра. Удивительно, но и в современном Луганске есть слушатели, которые помнят тот концерт.

«Афиши тогда были забавные, конечно. Катя Мечетина — большими буквами. Ниже — гастроли по Италии, Франции, Японии. А в Луганске — только один раз! Хорошо, что теперь я снова могу там бывать», — добавляет пианистка.

По залу разливаются густые пассажи первого Moderato, знаменитого маршевого фрагмента, который одновременно про колокола, Россию, благость и могущество. Недаром Второй концерт создавался в деревенской тиши. Екатерина Мечетина мягко ведет свою партию, где-то чуть задерживаясь в акцентах. И оркестр джентльменски ее поддерживает, не перебивая нежные переливы.

«Это даже не исполнение, это служение. Когда ты выходишь на сцену с такой музыкой в руках, ты обязан ее не испортить. И немножко пытаешься отодвинуть свое „я“, когда есть такое имя, как Рахманинов. И если хоть один слушатель из концертного зала уйдет каким-то другим — уже замечательно», — подчеркивает артистка.

Первая часть концерта завершается овациями. Публика смакует моменты, дважды вызывает пианистку на бис. И неудивительно: исполнение Екатерины Мечетиной отличается от классического прочтения — канонического рахманиновского, напористого мацуевского, экспрессивной версии китайского виртуоза Лан Лана. Мечетина играет нежно, очень эмоционально. А я вспоминаю продолжение нашего разговора в гримерке и ее ухмылку на вопрос: а есть ли разница между мужским и женским исполнением?

«За роялем сидит музыкант. И не важно, в каком он теле. На нотах не написано, что это концерт для мужчины или женщины с оркестром. Бывают исполнительницы, которые выходят на сцену буквально «дыша духами и туманами». А мне хочется иногда, чтобы слушатели поменьше смотрели. Важно другое — то, какое настроение ты несешь с этой музыкой. Я продумываю все, чтобы мои движения, мой наряд, жесты отвечали образу музыки. И сегодня все будет особенно, почему у меня в душе праздник — гений родился! Для меня Рахманинов — близкий душевно человек, у меня ни с одним композитором, даже обожаемым Чайковским, нет такой «химии».

Вторая часть программы состояла из «Симфонических танцев». Последнее творение Рахманинова наполнено той же лиричностью и собственным стилем, в котором чувствуется любовь к церковной музыке. Эта оркестровая сюита могла бы стать балетом, но не сложилось. А под пальцами Мечетиной мелодия лилась и танцевала. Зал рукоплескал.

Спрашиваю Екатерину перед концертом: «Как сейчас с гастролями? И собираются ли полные залы?»

— Будет Минск, Дубай, Китай. Какие-то поездки отменились, а какие-то, наоборот, добавляются. Знаете, сейчас история поворачивается несколько иначе. Вот буквально несколько дней назад я играла на Транссибирском фестивале у Вадима Репина совместно с эстонским маэстро Андресом Мустоненом. И представляете, Андрес вернулся на родину, а ему там отказали во всех концертах только потому, что случилось наше совместное выступление. Чудовищно. А слушатели на концерты ходят. И как будто даже активнее, чем раньше. Наверное, потому, что в смутные времена нужны ориентиры, стержень. А в музыке, особенно в Рахманинове, например, этот стержень есть.

— О чем вы мечтаете?

— Вот скажу мечту, и она сбудется, — смеется Екатерина. — Я бы хотела сыграть дуэтом с Мартой Аргерих, это аргентинская пианистка, уже в возрасте. Очень люблю играть с молодежью, особенно если мы по духу совпадаем.

— За последний год сразу несколько известных артистов — Долина, Бутман, Башмет — подписали соглашение с нашей Детской филармонией и открыли там свои учебные классы. Если бы вам поступило такое предложение — согласились?

— Я очень люблю давать мастер-классы, это очень интересно. У меня есть ежегодная летняя школа в Суздале, можно было бы организовать что-то такое в Челябинске. Понятно, что это не формат быстро научить кого-то играть. Это скорее вдохновение, стимул, толчок, влияние личности. Очень важно для музыкантов, особенно для начинающих, найти того, кто станет ориентиром на будущее.

— А каким оно будет, будущее?

— О, я ребенок 1990-х, меня ничем не удивить и не напугать. Главное — мы не можем без искусства, так что все будет хорошо. Хотя вот у нас появился конкурент — искусственный интеллект.

— Переживаете, что ИИ заменит музыкантов?

— Думаю, нет. По крайней мере пока. Ну какая, даже самая совершенная, голограмма заменит живое выступление за инструментом? Или прекрасный хореографический этюд балерины? Нет, не в ближайшее время точно. Конечно, труд некоторых художников удалось воссоздать — например, нейросети ловко делают то, над чем трудятся графические дизайнеры. Но знаете, это еще у Стругацких было. Когда создали удивительную машину, а через четыре дня оградили ее колючей проволокой, потому что «она начала себя вести». Так что нам остается мечтать, фантазировать и думать о хорошем.