Мы все очень боимся смерти. Переживаем, как она некрасива, волнуемся, что мало успели. И не говорим о ней вслух, чтобы не накликать вдруг. Мы не берем детей на похороны. Рассказываем, что любимая бабушка переехала в очень далекую и счастливую страну. Собака сбежала к новым владельцам. А хомяк… так это ему такой жуткий кошмар приснился, что на следующее утро он не только цвет поменял, но и пол.

Разговор о смерти не поддерживается: когда я заявила мужу, что хочу, чтобы после смерти меня кремировали, а прах развеяли в горах Алтая, он замахал руками, зажал уши и запел: «Конь-людоед, конь-людоед, не знаю, существуешь ты или нет».

Мы прячемся не от самой смерти, ведь она неизбежна. А от страха, боли, сиротства, которые она за собой тащит. Но, может, пора встретиться с этим страхом лицом к лицу? И вспомнить, какие отношения со смертью были у наших предков.


В Челябинске стартовал фестиваль искусства Pulse III. Мы уже рассказывали, что проект Молодежного театра в этом году посвящен теме «Рода»: кто мы такие, откуда и зачем пришли и уйдем ли мы туда, где пребывают наши предки?

На сцене театра первыми тему развивают приглашенные гости: режиссер из Новосибирска Полина Кардымон и четыре актрисы представляют аудиальный перформанс «Сыра земля» из триптиха «Коромысли». В основе — народные песни, собранные в самых глухих деревеньках страны. И песни эти о том, как встречали новорожденных, как провожали в новый дом невесту, а старухи-плакальщицы отпевали покойных. Песни смертные, потому что в давние времена хоронили трижды: в рождении, в замужестве и в последнюю минуту.

Режиссер Полина Кардымон

«У меня умерла бабушка, мамина мама. И в день похорон мы не знали, как себя вести. Стоял гроб, ходили люди. Рядом была даже особенная комната для тех, кому нужно было порыдать. А мы были так поглощены хлопотами, что не позволяли себе попрощаться с действительно близким для нас обеих человеком. Каждый держал в себе боль, важные слова, чувства. И тогда я начала изучать народные традиции, искать ответ на вопрос: а как было раньше? Нашла. И наверное, этот перформанс — он для меня, мамы и всех тех, кто не знает, как быть, когда к тебе пришла смерть», — говорит режиссер Полина Кардымон.

Четыре актрисы на сцене не играют, не строят диалоги, не ходят кругами. Никаких гробов, церковной утвари, «упаси Боже», скорбных панихид. Они в черном и сидят на стульях. А на белом экране за спиной — короткие и емкие строки о смерти, которая может случиться с каждым. О том, что сейчас эта тема если не табуированная, то неудобная. О том, что кто-то из нас уверен: не сталкивался со смертью еще ни разу. А другой вздрагивает каждый раз, когда просто смотрит новости.

Они начинают петь, по очереди, хором и тоненько, в тишине. С характерным напевом, который сейчас трудно услышать на городских улицах. С надрывом, которого принято стесняться. Со слезами на глазах, которые в другое время аккуратно смахивают пальцами.


Зрители сначала не включаются: каждая из актрис предъявляет публике свой голос, который вовсе не мелодичен. Они показывают, как можно выть от боли и страха, когда смерть забрала не просто близкого человека, а часть самого тебя. И этот вой пугает, отталкивает, вынуждает если не бежать из зала за коньяком (эта штука для тех, кто был на показе), то хотя бы зажать уши.


Но текст на экране приковывает взгляд. Строчки как хлебные крошки или номерные таблички на кладбище, которые помогают найти путь к нужной могиле или — спасибо, Господи, — к выходу. И мы вдруг узнаем, что кукушка — это символ души. И бабы в полях причитали, рассказывая птице, как плохо им живется без мужа, сына или брата, в надежде, что слова долетят до другого мира. А главное, что смерть раньше была делом коллективным. Покойных провожали всем селом, на свадьбах рвали голоса, оплакивая невесту и приветствуя жену, а младенчиков баюкали колыбельными, от текста которых, если вслушаться, мороз по коже продирает.


Предки считали, что если со смертью, нет, не подружиться, но хотя бы посмотреть ей в лицо, — так будет честнее. Принять ее, считаться с ее интересами. Смочь отгоревать свою и чужую боль, чтобы жить дальше. Так просто. Но мы об этом забыли.

А эти девушки на сцене — знают, помнят и строчка за строчкой погружают зрителей в смертный ритуал.

Тексты и песни в целое составлены при участии этнографов и фольклористов. Так что, по идее, перформанс «Коромысли» — это не просто режиссерский взгляд, а целое научное исследование: смерть не заразна, песня целебна. И если все делать правильно, то со смертью можно встретиться и на равных, прикрываясь дарами предков.


Удивительно, как мало и одновременно много личного в этом перформансе от самого режиссера и актрис. Они не сообщают вслух, но уже потом, на обсуждении, каждая делится своей историей: как умирали близкие, как ложились на сердце старые тексты, наконец, как болела голова во время репетиций.

— Психологическая защита, внутреннее сопротивление, — уверенно шепчет кто-то из соседнего ряда. 

— Нормальная реакция на страх, — пожимает плечами новосибирская актриса Наталья Пьянова.

«Коромысли» — фольклорный сериал, две серии которого были номинированы на «Золотую маску». Каждая из серий знакомит зрителя с определенными ритуалами. Делая нас ближе к предкам и одновременно сильнее. Кажется, именно для этого и нужен «РОДЪ». Для этого и нужен PULSE.

Фестиваль PULSE III Молодежного театра будет идти на разных городских площадках до 10 сентября. Подробную программу можно посмотреть вот здесь. А здесь режиссер Иван Миневцев рассказал подробнее о том, почему для фестиваля выбрана такая тема и какие события на «Пульсе» нужно обязательно посетить.