Надежда Бабкина возвращается на сцену как будто заново — и не только потому, что после тяжелой болезни ей пришлось учиться ходить, поднимать руку и причесываться. Ее голос по‑прежнему трогает простых людей, а взгляд — все тот же режущий, умеющий разглядеть искру в каждом. Мы встретились после ее «второго дня рождения», когда она, по ее словам, буквально вручила свою жизнь врачам в результате заражения коронавирусом, и вернулась, чтобы снова быть «модной, народной».

«У меня страха не было, когда я попала в больницу, потому что я не знала, что это такое. И, соответственно, я сразу им сказала: я хочу с вами объединиться для того, чтобы побороть этот недуг. Я вам свою жизнь доверяю. И вручаю ее вам», — рассказывала Надежда Бабкина.

Речь шла не только о страхе, но и о полном доверии тому, что ее ждет. Это, по ее словам, помогло врачам и всей команде, которые желали, чтобы она сейчас жила и разговаривала — и сделали так, чтобы это стало возможным. Восстановление оказалось гораздо сложнее, чем многие себе представляют: простые бытовые навыки были утрачены.

«Просто организм надо заводить заново. Надо заново учить. Я, например, ходить не могла. Меня заново учили это делать. Я не могла поднять руку и причесать волосы. Мне все надо было делать заново. Как будто маленький ребенок делает первые шаги. Но это дело прошлое. И каждая дисциплинированная реабилитация привела к успеху», — объяснила народная артистка.

Между медициной и последующим восстановлением Надежда Бабкина выстраивает еще одну ось — искусство как лекарство. Ее убеждение в целебной силе музыки и культуры опирается на собственные наблюдения и на эксперименты врачей: достаточно было спеть тихую песню, и давление у слушателей заметно падало. Для нее это не абстракция, а реальная стратегия выживания и укрепления духа.

«Искусство, культура, музыка, особенно такая душевная, — она приводит человека в какую‑то нормализацию. Мы с врачами в одной упряжке: они лечат тело, мы лечим душу, вкладываем фундамент, чтобы было больше шансов бороться», — говорит Надежда Бабкина.

Ее взгляды на современную культуру и молодых артистов смешаны: с одной стороны, артистка не отрицает временной популярности новых форм и считает, что эксперимент нужен. С другой — она настаивает на важности преемственности и воспитания, которое связывает с народной памятью.

«Вот то, чем мы занимаемся, и я, и подобные мне люди, которые живут в регионе, — это просто вечный пласт. Значит, надо смелее действовать, надо привлекать к себе молодежь, которая музыку чувствует и слышит в ином образе», — утверждает Надежда Бабкина.

Когда разговор заходит о семье, артистка вдруг становится мягче. Три внука — разные, у каждого -свой характер и свои интересы: кто‑то мечтает о сцене, кто‑то предпочитает футбол и бокс, а младшая девочка уже с детства поет и танцует, будто копирует бабушку. И вот в этой бытовой радости — еще одна ее сильная опора.

Для Надежды Бабкиной время — это жизнь, наполненная работой, репетициями, любовью и разочарованиями. В ней нет стоячего болота. Она учила женщин одеваться красиво долгие годы, но в основе ее посылов всегда была не мода ради моды, а забота о достоинстве человека.

За столом интервью она иногда шутит, иногда строго наставляет, но всегда остается собой — той самой «модной, народной» женщиной, которая умеет и танцевать, и лечить душу песней, и требовать от себя дисциплины. И когда концерт заканчивается, первое, чего ей хочется — не аплодисментов, а простого душа, чтобы смыть усталость и быть готовой к следующему дню жизни, который она принимает во всей полноте.