Игорь Васильев — представитель младшего поколения семейной династии пластических хирургов. Его отец, Сергей Александрович Васильев стал одним из основоположников пластической хирургии на Урале, передав знания и уникальный опыт сыновьям — Юрию, Вячеславу и Игорю.

Игорь Васильев в 2005 году с отличием окончил лечебный факультет Челябинской государственной медицинской академии, затем прошел обучение в аспирантуре по онкологии и в 2008 году защитил кандидатскую диссертацию. Далее прошел обучение в интернатуре по общей хирургии и в ординатуре по пластической хирургии. Регулярно принимает участие с докладами на научных конференциях в России и за рубежом.

Игорь Сергеевич располагает с первых минут общения — вдумчивый, тактичный, неторопливый в суждениях. С улыбкой признается, что без понимания психологии, без доверительного общения с пациентом в пластической хирургии не обойтись. Его рабочий кабинет больше напоминает мастерскую скульптора или художника, чем приемную врача: книги, альбомы по истории мирового искусства, гипсовая академическая голова, циркуль Леонардо да Винчи — инструмент, который позволяет применять принцип «золотого сечения» при моделировании формы бровей. И — прозрачные имплантаты разных форм и размеров, которые разложены на книжных полках, как мячики-антистресс.

В интервью ИА «Первое областное» пластический хирург, кандидат медицинских наук Игорь Васильев рассказал о том, как меняются стандарты красоты, о новых малоинвазивных методиках омоложения и о том, почему операция у гастролирующего звездного хирурга — не самая удачная идея.

С какими запросами сегодня приходят к пластическому хирургу?

— Со временем у каждого практикующего врача появляется своя специализация. И хотя у нас с отцом и братьями четкого разделения нет, но каждый, конечно, тяготеет к той или иной области. Я сейчас больше занимаюсь эстетической хирургией лица: это блефаропластика, подтяжки лица и бровей, липофилинг, пластика выступающих ушных раковин или их реконструкция после травмы. А также выполняю эстетические операции на теле: абдоминопластика, боди-лифтинг, маммопластика, контурная пластика конечностей, липосакция.

Что предательски выдает возраст?

— Морщинки — это только один, но при этом не всегда самый важный компонент возрастных изменений. Есть много иллюзий, связанных со старением. Например, убеждение, что со возрастом мягкие ткани лица опускаются, кожа провисает из-за гравитации. На самом деле научные исследования демонстрируют, что потеря объема костной и жировой ткани — гораздо более весомый компонент возрастных изменений, чем гравитационный птоз, который в основном визуализирует происходящие изменения. Поэтому сейчас и операции по омоложению лица за редким исключением проводятся только с удалением избытков кожи или жира, в большинстве случаев требуется одновременно восстановить утраченный объем, например методом липофилинга.

Расскажите немного подробнее об этой технологии.

— Липофилинг — это метод, при котором собственный жир вводится для увеличения объема или с лечебной целью. В жировой ткани содержатся не только адипоциты (клетки жировой ткани. — Прим. ред.), но и регенераторные клетки, которые успешно применяются при заживлении хронических ран, в том числе после лучевого воздействия. Дело в том, что лучевая терапия при лечении онкологических заболеваний повреждает не только опухоль, но и здоровые ткани вокруг нее. Спустя полгода или год на месте облучения появляется небольшая ранка, которая спустя время может увеличиться до большой незаживающей язвы. И поскольку окружающие ее ткани не способны к регенерации, просто зашить ее не получится. Традиционный подход заключается в широком иссечении язвы с окружающими тканями с закрытием дефекта большими лоскутами. В зону повреждения можно инъекционно, то есть малотравматично, ввести концентрат жировых клеток, и за несколько месяцев рана может зажить.

На сегодняшний день липофилинг широко используется не только при эстетических вмешательствах, но и в реконструктивной хирургии. Например, при реконструкции молочной железы он вполне может заменить традиционные методы с установкой силиконовых имплантатов или пересадкой больших лоскутов.

Иными словами, пластические хирурги занимаются не только эстетической хирургией?

— Более того, мы шли к эстетике через реконструктивную хирургию в онкологии: правильную траекторию в свое время задал мой отец, Сергей Александрович. Под его руководством на базе Челябинского онкологического диспансера был организован центр пластической и реконструктивной хирургии. После удаления злокачественных опухолей остаются большие дефекты, которые без методов пластической хирургии закрыть невозможно.

Вообще, в сознании многих сложился стереотип, что пластическая хирургия — это надутые губы и грудь. Но раздел эстетики — это лишь малая часть знаний пластического хирурга, на которую приходится не более 25—30% ее объема.

Часто ли пациенты приносят в качестве идеального образца черт лица или фигуры фотографии голливудских звезд? И есть ли в принципе золотой стандарт красоты и гармонии?

— Мне кажется, каждый хирург притягивает «своего» пациента. Сам я — сторонник естественной красоты — что на лице, что на теле. Поэтому, когда выстраиваю стратегию омолаживающей хирургии лица, то прошу принести не только фотографии звезд и знаменитостей, а свои собственные снимки в молодом возрасте. В идеале пластическая операция должна помочь вернуть черты, которые были в молодости. Не хочу, чтобы из моего кабинета вышло «чудо» пластической хирургии, которое я сам буду считать антирекламой.


Кстати, а вы сможете навскидку определить: своя грудь или «силиконовая»?

— Не всегда. Все зависит от особенностей анатомии, метода установки и вида имплантата. Иногда после операции грудь выглядит настолько естественно, что даже профессионал не сразу сможет понять, что что-то было сделано.

Насколько безопасны силиконовые имплантаты?

— Силикон является наиболее исследованным, безопасным и биосовместимым синтетическим материалом. Имплантаты постоянно модернизируются: раньше в них использовался жидкий силикон, и был риск, что он растечется, сейчас внутри находится когезивный гель, который не растекается даже при разрыве оболочки.

Причем, что интересно, начиналось всё с круглых гладких имплантатов, потом появились имплантаты каплевидной формы, которые, по мнению производителей, дают более естественный вид груди. Но оказалось, что проблем и осложнений при использовании каплевидных имплантатов гораздо больше, чем у круглых, а разницы в эстетическом результате практически нет. В ряде исследований удалось показать, что хирурги с большим опытом, не говоря уже об обычных обывателях, в большинстве случаев не могли угадать по фото, какой установлен имплантат — круглой или каплевидной формы. Более того, чуть больший процент респондентов высказал мнение, что круглые имплантаты выглядят более эстетично.

А сколько обычно составляет срок службы грудного имплантата?

— Примерно десять лет, но этот срок достаточно условный. На практике никто не будет заменять старый имплантат спустя 10 лет, если все в порядке. Более того, у нас есть и пациенты, которые с имплантатами отечественного производства отходили четверть века без существенных проблем. Многие производители сегодня готовы дать пожизненную гарантию и при возникновении осложнений могут предоставить имплантат на замену бесплатно.

Сложности с импортными поставками как-то отразились на стоимости пластических операций, качестве имплантатов?

— Цена выросла, ассортимент немного сузился, а сроки поставки — возросли. Если раньше пациент мог, условно говоря, ткнуть пальцем в любой образец в каталоге, то сейчас приходится выбирать из того, что есть.

У вас за плечами — многолетняя практика. Какие случаи особенно запомнились?

— Больше всего запоминаются проблемные случаи. Даже спустя много лет я помню таких пациентов по именам. Когда все проходит хорошо — просто понимаешь, что движешься в правильном направлении. А когда возникает проблема — нужно остановиться и хорошо проанализировать ситуацию. Любая, даже самая простая операция всегда сопряжена с рисками. Если осложнение все-таки случилось, хирург должен смело посмотреть в глаза своим результатам и сделать «работу над ошибками». Но послеоперационные осложнения далеко не всегда связаны с ошибками хирурга, и, чтобы разобраться в ситуации, от пациента тоже требуется доверие и открытость. Только конструктивная коммуникация врача и пациента позволяет справиться с проблемами.

По этой причине «гастроли» врачей в пластической хирургии — это не очень хорошая практика. Когда хирург и пациент после операции находятся далеко друг от друга, у них резко ограничена возможность решать возникающие вопросы. В такой ситуации даже небольшая проблема может стать причиной больших разбирательств. Все это в итоге оставляет очень негативный шлейф.

Сегодня не только у каждой клиники, но, как мне кажется, даже у каждого врача есть «профессиональный» аккаунт в соцсетях, где выкладываются в том числе фото «до» и «после». Можно ли доверять такой информации?

— К сожалению, некоторые пластические хирурги в стремлении привлечь пациентов пытаются создать идеальную картинку, выкладывая в соцсетях только безупречные результаты операций. В итоге это приводит к тому, что пациент приходит на операцию с завышенными ожиданиями и разочаровывается даже хорошо сделанной работой.


А было ли такое, что вы отказывались проводить операцию, потому что проблемы пациента лежали не в эстетической плоскости, а, скорее, в области психологии?

— Думаю, одной из причин таких обращений является слишком агрессивный маркетинг: люди следят в социальных сетях за жизнью звезд, которые не скрывают, что прибегают к пластике. Человек думает, что если исправит форму носа, то враз станет успешным и счастливым, как его кумир. Но пластическая хирургия может изменить только внешний вид. Ни один пластический хирург не гарантирует, что после операции поклонники начнут падать к ногам и в штабеля укладываться.

Поэтому, если человек выглядит хорошо, но пытается сделать что-то со своим лицом, я стараюсь задать как можно больше вопросов, иногда даже создать искусственные препятствия, чтобы было время подумать о глубинных причинах обращения к пластическому хирургу. Если же такой пациент настроен решительно, то, только пройдя через пластическую операцию, он сможет понять, что причина его проблем не связана с внешним обликом.

А если пациент спрашивает: «Доктор, а что бы вы во мне изменили?»

— На такой вопрос я всегда отвечаю вопросом: «А что бы вы в себе изменили сами? Что вам в себе не нравится?» Для меня очень важно в первую очередь узнать позицию пациента, а затем могу высказать и свое мнение. И только потом может быть выработан общий план действий. Красота очень субъективная вещь, поэтому взгляды хирурга на красоту не всегда подходят пациенту.