Челябинская область — второй регион в России по численности башкир после самого Башкортостана. На Южном Урале их проживает более 160 тысяч человек. При этом башкиры бережно сохраняют свои национальные традиции, ценят родные язык и культуру. О том, какие мероприятия с башкирским колоритом проходят в нашем регионе и почему такой акцент сделан на национальные праздники с участием детей, ИА «Первое областное» рассказал руководитель Челябинской областной общественной организации «Башкирский Курултай» Морис Юсупов.
— Морис Харисович, расскажите, пожалуйста, как зародилась общественная организация «Башкирский Курултай» и чем она занимается?
— «Башкирский Курултай», который я возглавляю, — это преемник Курултая башкир Челябинской области. Несколько десятков лет назад самосознание многих народов стало подниматься, и люди обратились к своим корням. Хотя нельзя сказать, что в Челябинской области в советское время это было забыто. Национальный колорит у нас в регионе всегда присутствовал. С детства помню, как родители водили меня на Сабантуй. Сначала в качестве маленького зрителя, а когда вырос, приобщился к судейству на соревнованиях по куреш.
В конце 80-х годов известные общественники, среди которых был и мой отец, стояли у истоков татаро-башкирского культурного движения. А со временем образовались две организации — это Башкирский народный центр и «Башкирский Курултай Челябинской области». Последний просуществовал до 2003 года, затем какое-то время не работал. Башкирский народный центр работает и сейчас, они занимаются культурными, детскими мероприятиями. Курултай в Челябинской области же удалось возродить в 2007 году.
«Башкирский Курултай» организовывался не только в Челябинске, но и по всем районам области. Порядка 20 отделений было, сейчас чуть меньше — около 15. Нас насчитывалось 409 членов организации, из них больше половины активно работают на местах — пропагандируют язык, культуру, традиции.
Мы стараемся не просто присутствовать на всех мероприятиях, которые проходят с башкирским национальным уклоном, а быть в организаторах. Для этого мы подписываем соглашения с администрациями районов. Дома дружбы народов, что в Челябинске, что в Магнитогорске, очень много мероприятий проводят. Тем более Магнитогорск на границе с Башкирией находится, только в этом городе официально прописанных башкир 15—17 тысяч, а реально проживает в разы больше.
— А сколько всего сегодня башкир проживает на территории Южного Урала?
— По последней переписи 2010 года 162 тысячи башкир и 180 тысяч татар проживает в Челябинской области. Новая перепись покажет свежие цифры и покажет, в каких районах проживает наибольшее число башкир.
— Одна из задач Курултая — это сохранение родного языка. Что делается в регионе, чтобы в школах могли преподавать башкирский язык?
— По изучению родного языка мы делали опросы через соцсети, газету и телепередачу «Уралым». Но школьная нагрузка сейчас большая на детей, поэтому вводить дополнительные предметы не все родители готовы.
— А стоит ли учить язык в школе, если дома с ребенком на нем не говорят?
— Мы к этому же вопросу и пришли. Как нам мотивировать родителей, чтобы они общались с детьми на родном языке? Когда ты и дома, и в школе, и во дворе слышишь родной язык, ты его не забудешь. Как только ты попал в среду, где все говорят на другом языке, русском например, и чем меньше общения на башкирском, тем быстрее ты его забываешь. И одно дело разговорный язык, другое — письменность, которая изучается только в школе. Редкие родители умеют не только читать и говорить по-башкирски, но и писать на нем.
— Где сегодня все-таки преподают башкирский язык школьникам?
— Более чем в 30 школах Челябинской области башкирский язык изучается как предмет школьной программы, также есть факультативы при школах и детсадах. В нескольких городах региона проводятся курсы для взрослых по изучению башкирского языка.
Например, в Аргаяшском районе осталось еще много школ, в которых изучают башкирский язык. В Кунашакском их меньше, но тоже есть. Сейчас в Красноармейском районе в деревне Якупово и в Сосновском районе в школе есть класс с изучением башкирского языка.
В Челябинске был экспериментальный класс в 24-й школе в Металлургическом районе. Потом дети выпустились, а новый класс не набрали. Сейчас в школе № 6 на улице Кирова проводится работа по изучению башкирского языка как предмета. В Чебаркульском районе в одной школе есть класс с изучением башкирского, и собираются еще в одной школе открыть класс, где этот язык будет входить в программу. В Магнитогорске открывается воскресная школа, где дети смогут учить язык.
— А с кадрами как обстоят дела, есть те, кто может эти знания детям передавать?
— В 2003—2004 годах был закрыто педучилище в Аргаяше, там готовили учителей башкирского языка. Поэтому с кадрами тоже есть проблема: молодых уже не найти преподавателей, а пожилые, в силу здоровья и других причин, тоже не спешат работать в школах.
В Башкортостане предложили в регионах давать изучение языка через воскресные школы. В любом случае нужен специалист, который будет преподавать. Есть где-то факультативы, которые учителя по своей инициативе проводят. Если они просят помощь, мы по мере возможностей помогаем.
Чтобы возродить преподавание языка, нужна государственная программа со стороны Башкортостана. Они много лет не могли аттестовать свои учебники в Минобразования России. Мы привозили из республики учебники и пособия, через Курултай бесплатно передавали их в школы. Но преподавать по ним учителя не могли, потому что не было аттестации.
Сейчас она есть, стало легче. Республика постепенно начнет возобновлять изучение башкирского языка в школах Челябинской области. Но еще раз повторюсь, что желание к изучению языка в первую очередь зависит от родителей. Мы можем сколько угодно учебников привезти и классов открыть, но если нет желания изучать, в этом нет смысла.
— Вы когда-то отмечали, что Курултаю интересна практика Республики Башкортостан в организации детских этнолагерей, где происходит полное погружение ребенка в среду изучаемого языка, культуры, традиций. Удалось ли реализовать задумку?
— Когда мы организовывали в Красноармейском районе такой лагерь, он был палаточным, привлекали только областных специалистов — охват был небольшой по аудитории. Это был пробный эксперимент, чтобы понять, насколько это интересно. Такие этнолагеря есть в Башкортостане, они не стационарные — их проводят каждый год в новом месте. Там и охват аудитории поэтому больше — есть возможность принимать детей не только из республики, но и из других регионов.
У нас была договоренность с Магнитогорском, что в районе Абзаково мы проведем такое мероприятие в лагере, которое не уступает Артеку по своему оснащению. Планировали, что соберем детишек со всего УрФО. Мы были готовы его провести, но не получилось из-за пандемии. Она практически все массовые мероприятия отменила.
Сабантуй в этом году в мае только один успели провести в Миассе. Людей было много, потому что в прошлом году Сабантуй не проводился, и многие приехали, потому что соскучились. С Домом дружбы народов мы провели онлайн-Сабантуй, но это, конечно, совсем не то. Живое общение ничем не заменить.
Если пандемия не будет преградой, то проект этнолагерей можно будет быстро реанимировать. Для этого не нужно много средств: есть площадка, есть специалисты, готовые работать.
— У южноуральских башкир была своя газета «Уралым». Это издание сейчас выходит?
— В свое время Урал Сафиуллин (общественник, основатель татаро-башкирского культурного центра. — Прим. ред.) издавал эту газету с конца 80-х годов. Она была маленькая, черно-белая, на 90 процентов издание было на башкирском языке. Но финансирования не было, Урал Кафеевич сам своими средствами это делал. Позже общественники попросили поддержки на региональном уровне, нас поддержали, и с 2014 года газета «Уралым» (переводится как «Мой Урал») стала выходить ежемесячно на восьми полосах в цветном варианте и тиражом 8 тысяч экземпляров.
Сейчас субсидии правительства Челябинской области на издание этой газеты продолжают выделять и 10—15 тысяч экземпляров регулярно выходят. Стараемся обеспечить этой газетой все наши отделения, чтобы ее могли получить там, где она востребована. Но башкирского контента стало меньше в газете, и людей, которые умеют читать на башкирском, становится меньше. Кроме этого, у нас есть телевизионная передача «Уралым», которая выходит с 2016 года два раза в месяц, с тремя повторами каждая на ОТВ. Кроме этого, мы ежемесячно направляем не менее восьми сюжетов на башкирское спутниковое телевидение. В них рассказываем о наших мероприятиях и интересных башкирах Южного Урала.
— Есть ли еще проекты, которые в этом году вы планируете реализовать?
— С 2018-го по 2020-й студия детского творчества «Браво» проводила этноконкурс «Уральский батыр». Мы вместе со студией придумали концепцию проекта, оформили документально, заявились на получение президентского гранта и выиграли, и в 2021 году проект проводил уже «Башкирский Курултай». Правительство области внимательно посмотрело, как мы его организовали, им понравилось, и сейчас это мероприятие субсидируется на регулярной основе.
В этом году этноконкурс проводится в четвертый раз. Это патриотическое, культурное, спортивное воспитание мальчиков, потому как «батыр» переводится как «богатырь». Участниками его могут стать ребята 12—13 лет. Они проходили отборочный этап, где проверяли физическую подготовку ребят, и было жюри, которое их по творческим моментам выбирало.
— По большому счету, это и есть этнолагерь, о котором мы говорили?
— Не совсем. В этом году ребята прошли отбор, мы их собрали в танковой дивизии в Чебаркуле. На четыре дня они стали солдатами: их заселили в казарму, кормили в армейской столовой, учили проходить строевую подготовку, сборку-разборку автомата, показали танковые тренажеры — дети были в восторге. Кроме этого были и традиционные башкирские конкурсы — стрельба из лука, борьба куреш. Ребята так сдружились, что уезжать не хотели.
Но с национальной составляющей конкурса мы палку не стали перегибать — понимали, что нужно дать всем ребятам возможность себя проявить. В этом году первое место занял русский мальчик, второе — татарин и на третьем месте башкир. Это дружба народов. Также я всегда был сторонником участия нашей организации в национальных праздниках других народов. Например, в Масленице Курултай принимает участие, помогаем в проведении Навруза. Да и Сабантуй давно перестал быть только татаро-башкирским мероприятием.
— Правительство Челябинской области поддерживает эти ваши инициативы?
— Отношения между правительством региона и «Башкирским Курултаем» налажены. По мере возможности нам помогают, чтобы в области не было проблемы с изучением башкирского языка. Но надеяться только на собственные силы, средства региона и республики было бы не совсем верно.
Нужно выходить на межрегиональный уровень, а потом и на федеральный. Для решения вопросов на высшем уровне в свое время и создавалась Федеральная национально-культурная автономия башкир России. Автономия — это тоже общественная организация, но с большими правами. Руководитель автономии входит в Совет по межнациональным отношениям при президенте России. У него есть возможность несколько раз в год общаться с первым лицом государства и профильными министрами.
Наша задача — выводить проекты «Башкирского Курултая» Челябинской области на этот уровень. Для этого нужно, чтобы Федеральное агентство по делам национальностей, которое имеет возможность субсидировать федеральные автономии, обратило внимание на наш проект «Уральский батыр». Мы хотим, чтобы этот конкурс ширился и развивался. То же и с идеей детского Сабантуя — это хорошее мероприятие. Кроме того, Башкортостан готовит визит главы республики в Челябинскую область в конце августа или начале сентября. Мы сейчас готовим свои пожелания по дальнейшей работе Курултая в Челябинской области и надеемся на поддержку.
— Накануне вы получили орден Салавата Юлаева. Что эта награда для вас значит?
— Во-первых, такой орден был у моего отца (Харис Мунасипович Юсупов, основатель южноуральской школы дзюдо, почетный гражданин Челябинска. — Прим. ред.). Ему орден вручал первый президент Республики Башкортостан. Я не скажу, что я стремился к этому ордену, но, конечно, всегда почетно получить оценку своей деятельности. Это аванс нашей организации со стороны властей, чтобы продолжать реализацию проектов.
Мне самому очень нравится работа в Курултае — общение с людьми, с подрастающим поколением особенно. Считаю, что нам нужно передавать им свой опыт, показывать правильные ценности. И конечно, важно сохранять и ценить национальные традиции, по возможности и развивать их. Во-вторых, этот орден — заслуга всех общественников нашей организации, а не моя персональная заслуга, это оценка работы всего «Башкирского Курултая», в одиночку я бы ничего не сделал.
— Кроме культурной жизни, у вас еще и спортивная жизнь активная. Вы являетесь президентом Челябинской областной федерации борьбы на поясах. Насколько сейчас популярен этот вид спорта?
— Есть борьба на поясах, а есть борьба куреш — важно их не путать, это не одно и то же. Все виды спорта делятся на три категории: олимпийские, неолимпийские и национальные. Среди национальных видов спорта как раз и был куреш. Он возник из системы подготовки воинов много лет назад. На Сабантуях эта борьба всегда собирает много зрителей, потому что там есть живые эмоции, это зрелищно.
С помощью пояса нужно уложить соперника на лопатки. Но куреш и борьба на поясах отличаются правилами. В первом соперника надо сперва оторвать от земли, а потом бросить, подсечки и подножки запрещены. Но у каждого народа свои правила национальной борьбы, а в борьбе на поясах установлены универсальные правила, что позволяет в соревнованиях принимать участие спортсменам из других видов — вольная, греко-римская борьба, самбо и дзюдо, а также других национальных видов борьбы.
— Что делается для того, чтобы сделать его популярным?
— По курешу и всероссийская, и международная федерация находится в Казани. Они на правительственном уровне эту борьбу продвигают и финансируют, проводят чемпионаты и первенства мира. Попасть в олимпийскую программу этому виду борьбы тяжело из-за гендерной политики — женщины не борются по куреш.
Самбо сколько шло к тому, чтобы его признали олимпийским видом, представляете, сколько усилий было приложено? Мы знаем приверженность нашего президента к самбо и дзюдо. И эти виды спорта активно развиваются. Все зависит от личности, лидера, который скажет «это важно» и окажет поддержку в развитии этого направления. Все федерации нужно содержать, организовывать тренировочный процесс, воспитывать тренеров, выезжать на соревнования — это всё средства. Не все хотят вкладываться в малоизвестный вид спорта.
— Какие пожелания у вас есть для южноуральских башкир?
— В первую очередь, конечно, хочу пожелать здоровья. Оно никогда не было лишним, а особенно сейчас. По мере возможностей надо интересоваться историей своего рода, начинать с семьи. Приобщать детей к традициям. От этого уже может появиться интерес и к языку, и к культуре.
Чем больше мы будем сами общаться с детьми, а не отдавать это на откуп интернету, тем большее влияние мы окажем на продолжателей нашего рода — на детей. Я не имею права всех построить и отправить на Сабантуй. Но если есть возможность, нужно это посетить, вдруг в душе это у кого-то откликнется. Нужно общаться со старшим поколением: эти люди имеют жизненный опыт, и они сохранили в себе то, что передали им их родители.
