«А что, уже все?»,
«Мне ужасно понравилось»,
«А кто его убил?»,
«А кого убили?»,
«Очень круто»,
«Видимо, такое искусство не для меня»
— такими мнениями обменивались зрители после окончания премьерного показа «Моцарта и Сальери» в Камерном театре.
Режиссер Роман Прецер известен своими театральными экспериментами («Сад расходящихся тропок» по Борхесу был поставлен в Камерном театре весной 2021 года)
Роман Прецер сразу предупреждал и прессу, и зрителей в зале: дескать, дорогие друзья, вы раз десять будете задавать себе вопрос «А разве у Пушкина это было?», но коль уж Пушкин в свое время перепридумал историю про Моцарта и Сальери, а на самом деле никто никого не травил, то почему бы и нам, театру, не придумать свою? Это альтернативная реальность, вот и все.
Прецер вообще мастер красивых интерпретаций и философских концепций: он в любом конфликте видит глобальные смыслы, раскрывающие суть устройства мира и человека в нем. Таков его художественный макроподход. Наверняка этим объясняется пространная текстовая завязка спектакля «Моцарт и Сальери».
Это Моцарт, который улыбается
Это посланник из будущего в прошлое с миссией спасти великого Моцарта от Сальери
Голос некоего существа (возможно, это вселенский разум) с убедительной тяжестью, эхо-эффектом и космическим бульканьем сообщает, что согласно виртуальной модели вероятности музыка Моцарта не просто музыка, но некий вид акустической материи, которая оказывает исключительно благотворное влияние на сознание живых существ. Буквально только эта музыка и спасет мир. Люди раньше наивно принимали ее за искусство, но нет. Это возможность посредством звука управлять человеческим поведением, желаниями и судьбой. Хорошая, кстати, идея, некоторые используют, только более примитивно.
Визуальное и аудиосопровождение вступительной космической лекции о том, как все устроено, погружает зрителя в черно-белое мрачное будущее, о котором мы можем догадаться, что мир погиб. Мировой разум решает отправить в прошлое посланника, чтобы тот спас Моцарта, а в результате — «спас людей от самих себя», не дал им, несовершенным по природе, все угробить и самоуничтожиться.
Прецер увлекается заплетанием формулировок: мы слушаем довольно утомительный диалог из будущего, суть которого в том, можно ли вообще что-то изменить в живой жизни, стоит ли вмешиваться в историю и так далее. На сцене в это время густой дым (первые ряды кашляют). В дыму и контрсвете ходит человек в скафандре (с включенной камерой на макушке). Кадры на двух экранах транслируют мертвую планету и лайф с камеры. Ничего, кроме голосов, не происходит.
Сальери и Моцарт, которых встречает пришелец в скафандре, — это две девушки в платьях XVIII века. Они разговаривают на языке Пушкина (только мужской род поменяли на женский), и коллизия между ними разворачивается, известная по тексту классического произведения.
Слева — Сальери (Алина Тягловская), справа — Моцарт (Надежда Дудченко)
Почему они женщины? От этого вопроса отделаться невозможно. Ответ напрашивается только такой: ну а почему бы нет? Авторы никаким образом не обыгрывают гендерную принадлежность персонажей, никаких спекуляций на эту тему. Это поначалу здорово отвлекает (тем более что Моцарт в клоунских штанах избыточно веселится и кричит). Но так как сюжет заранее понятен, ждешь развития анонсированной миссии-импоссибл: как будет этот черный человек мешать Сальери травить Моцарта.
Вот такой безудержный Моцарт
Черный человек двигается по сцене тенью, не произнося ни слова. Первым с пришельцем вступает в безмолвный контакт Сальери. Видимо, ему (ей?) тревожно. Путем не вполне читаемых манипуляций под жесткий электро-техно-поп (присоединения провода от наушников к карману на космическом жилете) пришелец лишается своей суперсилы — черный кубик Рубика в форме треугольника вынимается из его облачения. И все остальное время спаситель лежит, распростершись на авансцене.
Вот этот металлический треугольник в руках великих композиторов становится то ударным музыкальным инструментом, то магическим орудием, то бокалом с ядом: видите перстень, нанизанный на верхнюю планку? Этот перстень добыт из космического гостя и предназначался Сальери. Но что-то пошло не так.
«За твое здоровье, друг, за искренний союз, связующий Моцарта и Сальери, двух дочерей гармонии»
Очень красиво решена сцена отравления: музыка, яд, гармония и вино смешиваются в невозможный губительный коктейль.
Так как вербального контакта с человеком-из-будущего у героев не происходит (Пушкин ничего такого не писал), то взаимодействие с новой реальностью нагружено очень плотным аудиодизайном. Как будто в этом черном кубике-треугольнике Рубика записана информация о том, как страшно будет развиваться история человечества. Как будто девушки Моцарт и Сальери, подключаясь к Рубику через наушники, слышат звуковой ад и какофонию. Как будто им таким образом передаются послания из невидимого века.
Все это — как будто, потому что о происходящем в головах героев мы можем только догадываться. Ловишь себя на том, что все время вынужден дешифровать послания режиссера. И хочется приглушить музыку.
Спойлер: миссия невыполнима (видите справа в углу на фото ноги в белых кроссовках?). Моцарт убит, но, вероятно, не до конца, потому что он (она?) ходит по сцене в скафандре пришельца. Сальери сходит с ума, причем от пения птиц, щебет которых усилен и ускорен многократно, до визга, до верхней частоты, разрывающей мозг. Зрителю в этот момент тоже несладко.
Момент оглушительного верещания птиц
Когда невыносимый звук умолкнет и в зале разольется великая музыка Моцарта, по рядам пронесется вздох облегчения. Если смыслом этого жесткого звукового… воздействия был контраст искусственного-металлического и невесомо-божественного (алгебры и гармонии?), то эффект достигнут.
«Моцарт и Сальери» как независимый проект Романа Прецера и актеров Камерного, безусловно, очень современное искусство. Молодой аудитории, не избалованной ни классическими текстами, ни классическими постановками, история Моцарта и Сальери в таком альтернативном варианте может показаться провокативной и любопытной. В конце концов, альтернативная история становится одним из главных жанров современности.
