Для кого-то это был просто летний день. А я запомнил 17 июня 1995 года на всю жизнь. Как будто и не минуло с того дня почти четверть века. Наша боевая группа участвовала в освобождении людей, взятых в заложники в одной из больниц Буденновска.
Об этих событиях потом много говорилось в прессе и на ТВ. Что-то освещено не слишком объективно, о чем-то написано с душой и правдиво. Нет желания еще раз констатировать череду ужасных событий, потому что хочется остановиться лишь на одном моменте — на штурме захваченного боевиками здания.
Кто я такой? Меня зовут Сергей, фамилия моя — Милицкий. В 95-м мне исполнилось 26 лет, в звании старлея я служил в рядах подразделения «Альфа» и имел опыт участия в мероприятиях некоторых других отрядов под руководством органов безопасности. Меня научили многому, я боец подготовленный и могу правдиво и без искажения фактов поведать о выполнении поставленной передо мною задачи.
Служба в «Альфе» началась в тревожном 1991 году. Но за это время в настоящем бою мне поучаствовать так и не удалось, хотя разные интересные цели перед нашей командой ставились — я принимал участие в их достижении и получил неоценимый солдатский опыт. За пару дней до описываемых событий мы запланировали насладиться шашлычками, но планам не суждено было сбыться: боевая тревога, все в ружье! Направление — Северный Кавказ, где, по предварительной информации, боевики захватили населенный пункт.
Об этом мы узнаем уже в аэропорту. Когда еще доведется спокойно поспасть, как ни в самолете? Мои собратья по оружию тоже дремлют в полете, но оружие уже готово к бою. Лично у меня ленты к пулемету Калашникова снаряжены уже сразу после взлета самолета.
Самолет садится ночью…На календаре 15 июня. Отряд начинает готовиться к штурму, хотя до последней минуты думали, что обойдемся без кардинальных действий. А попутно текущие дела службы: дежурства и смены на постах наблюдений. Прошли сутки…После отбоя 16 июня я первым из отряда оккупировал свою койку, но выспаться не удалось.
Город еще накрывали ночные сумерки, а солдат уже будили — штурм все-таки будет. Настоящий…Боевой…Штурм…Но суеты не было, ребята спокойно собирались, кто-то разлил по стакашкам «наркомовскую» дозу алкоголя. Я отказался выпить «для храбрости». Зачем-то снял часы с руки. Хотел, чтобы отдали сыну, если не вернусь из боя. Но в последний момент передумал, решил, что подарю сам.
Началось построение для оглашения приказа командующего. Сразу привлекло внимание оружие солдат внутренних войск. В довесок к пулеметам и автоматам бойцов вооружили гранатометами и снабдили ручными гранатами. Значит, будет общевойсковой бой.
Погрузились в автобус, некоторое время тряслись по дороге, потом продолжили путь пешком, выстроившись друг за другом. Впереди — головной дозор. Мы уже знали цель — городская больница. До нее еще далеко, но вспышки выстрелов я уже увидел. В одном из зданий, неподалеку от нашего дислоцирования, засел отряд под командованием полковника Михайлова А. В. Они и были целью противника, именно по бойцам Михайлова боевики вели огонь.
Перед нашей группой поставили цель пробиться к больничному корпусу, прикрываясь зданием пищеблока. Скрыться от взоров противника решили за стенками гаражей, к которым мы пробрались, создав проход в ограждении. С сеткой-рабицей легко справился боевой товарищ Серегей Савчук.
Нами командовал полковник Демин Юрий Викторович, получивший точные указания о порядке действий подчиненного ему отряда. Я всецело доверял нашему командиру и просто шел за ним, даже не вникая в тонкости операции. И вот мы уже среди гаражей, а совсем рядом свистят пули. Но мы пока вне зоны огня боевиков, и все шустро перебегаем в укрытие к одноэтажной постройке — пищевому блоку больницы.
Не помню, сколько прошло времени, может, несколько минут, а может — десятки. И вот я слышу, что один из бойцов дозора получил ранение бедра. Это Федор Литвинчук. Он упал на линии огня, но никто не может ему помочь — вражеские пули отрезали раненого от бойцов дозора.
Вот так для Федора бой закончился, едва начавшись. И знаете, я ему завидую. И уверен, что кто-то меня поймет, хотя и не многие. Но это факт, и я его не отрицаю. Но перестрелка идет, боевая задача поставлена, и ее нужно выполнять. Наша пятерка уже у стены больничного корпуса — командир Демин и бойцы: Савчук Сергей, Корольков, Александр Христофоров и ваш почтенный слуга.
Такое чувство, что как-то быстро рассвело, и вот я слышу, как по рации говорит Володя Соловьев: «… всё, конец руке». Кажется, это было именно тогда. Соловьев был нашим прикрытием, пока мы пробирались к больнице. Он в одиночку отстреливался от врагов, открывая нам проход.
На уроках в военном училище нам вдалбливали правило: иметь в запасе дымовые шашки. Дымовая завеса — единственный шанс получить помощь, если тебя ранили. Иначе под огнем товарищи не смогут вытянуть раненого. Володька был всего в трех десятках метров. Теоретически — его можно было выручить. На практике — даже две шашки, кинутые мною, не спасли положения. Перестрелка была такой интенсивной, что добраться до Вовы никто не смог. И больше его голоса группа не слышала…
Чтобы штурмующие отряды могли эффективно действовать, нам дали задание стрелять над окнами и между ними, вести огонь по перекрытиям, то есть всячески отвлекать на себя внимание врага. И, конечно, необходимо было проникнуть внутрь больницы.
Выполняя первую часть боевой задачи, мы открыли огонь по главному корпусу, до которого было метров двести. Стреляли по очереди, то один, то другой, высовываясь из-за угла. Естественно, для боевиков мы не остались незамеченными. На нас обрушился шквальный огонь. Значит, вторая задача выполнена — часть вражеского отряда вынуждена вести с нами бой.
С третьим заданием справиться было сложнее. Дверь, которая была буквально перед носом, была завалена изнутри. Даже очередь из моего ПК не колыхнула дверного полотна. Но бой продолжался, и нас уже обстреливали не только с первого этажа, но и из окон сверху. Мы сильно мешали свои присутствием боевикам, но сами находились под прикрытием стены — пули не доставали нас в мертвой зоне.
А обстрел становился все интенсивнее, и в один прекрасный момент очередь из пулемета раздробила угловой кирпич пристройки. Это случилась как раз в тот момент, когда я высунулся для очередного выстрела. Пуля рикошетом попала мне в бедро. Вернее, не сама пуля, а ее раскаленная оболочка. Металл буквально прижег мне рану, остановив кровотечение. Даже боли сильной не было.
Боевики стреляли откуда-то сверху, как будто из окна над нашими головами. Командир мощным броском отправил туда гранату — огонь стих. Но и нас могли закидать гранатами с верхних этажей. Пришлось просить снайперов выдвинуться в поле и прикрывать группу, занявшую позицию у пищеблока.
Но гранаты к нам все-таки полетели. Причем, по моему мнению, та, что предназначалась мне, прилетела откуда-то с боку, а не с верхнего этажа. И вдруг что-то кольнуло в глаз. «Сереж, — сказал Демин. — Дай взгляну». И взглянул…Да так, что этот взор я не забуду до конца дней своих. Кто-то начал бинтовать мне голову, даже не снимая с меня каски.
А ситуация вокруг только ухудшилась. Гранаты падали рядом с нами, как переспелые яблоки. Сидя на корточках и прижавшись к стене, мы старались уберечься от множества осколков. Бронежилеты, конечно, спасали, но руки и ноги в броню не спрячешь. Вот и моей конечности досталось. Когда руку подбросило осколком, подумал: «Глаза лишился, да и руку оторвало…». Но нет, пальцы шевелятся, всё не так страшно, как показалось.
Командир принимает решение отступать. Шквальный огонь не оставлял надежды на спасение, но если есть хоть один шанс добежать до своих, его нужно использовать. «Три, два, один, — считает Демин. — Вперед!». И мы с Саней Христофоровым прыгаем под пули и рвем к воротам. Какие-то двадцать метров пробежать, но пули быстры. Они сбивают с ног на последних трех метрах, и мы на четвереньках завершаем спринтерский забег.
Нас встречают боевые товарищи, вытягивают за руки с поля боя. Я поднимаюсь на ноги и ощущаю безграничное чувство счастья. Мне все равно, что кто-то пытается бинтовать мою ногу, стоит ли обращать на это внимание. Вот Саше досталось больше: бронежилет сбоку пробит, пулевые ранения спины, пострадала рука, когда две пули попали в автомат.
Это был для меня конец боя. Моего…Боя…
Кавалер четырех орденов Мужества,
Вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «АЛЬФА»
полковник С. Милицкий.
